Золотой ключик для Насти. Книга вторая - Страница 47

— Ладно. Я не просто целовал. Я сперва обездвижил.

— Что? — тихо, почти шепотом, переспросил Азимут.

— Что слышал!

В этот раз молчание длилось куда дольше. Кузен кусал губы, а Эрик… впервые в жизни мечтал провалиться сквозь землю.

— Ну, если столь оригинальный способ не подействовал, — не без ехидства протянул Азимут, — нужно поступить по-старинке. Попробовать вызвать не страсть, а хотя бы симпатию. Так, для начала. Стать добрым и милым. Не принцем, а человеком, которому хочется довериться. И вот когда она расслабится…

— Я не могу быть милым!

— Почему?

Эрик пристально взглянул на Азимута и, в который раз, поморщился. Пожалуй, можно сказать. Возможно, он единственный, кто не станет высмеивать эту странность.

— Она должна захотеть меня таким, какой я есть.

Брови собеседника взлетели на середину лба, лицо вытянулось. Тем не менее, он был по-прежнему весел. Даже слишком весел.

— Эрик, зачем?

Нет, разумного ответа у принца не было, и это злило больше, чем улыбки Турта, объятья Кардера, и слёзы колдуньи, пролитые под его поцелуями. Он привёл самый глупый и в то же время логичный довод:

— Хочу.

Улыбка кузена стала в высшей степени ехидной, и этот факт не остался незамеченным.

— Что? — процедил наследник.

Вопрос звучал предостерегающе. Азимут поднял руки, признавая поражение, но всё-таки не выдержал и вернул комплемент, который некогда сам получил от венценосного брата:

— Эрик, ты ведёшь себя как влюблённый идиот, — скрыть радость Азимут даже не пытался.

Кронпринц побагровел. В сочетании с огненными волосами и бакенбардами цвета запекшейся крови, злой румянец выглядел своеобразно. Эрик прекрасно понимал — спорить бессмысленно, потому что Азимут сам влюблён, а влюблённые видят мир иначе. Их реальность подёрнута розовой дымкой и украшена бантиками. Им и солнце кажется ярче, и трава зеленей, и мёд слаще. Влюблённым свойственно искать проявления пьянящего чувства всюду, в каждой мелочи — вот кузен и разглядел то, чего нет и быть не может. Так стоит ли спорить с умалишенным?

— Думай что хочешь, — фыркнул Эрик, протянул собеседнику бутылку.

Тот не без удовольствия прикончил остатки вина, шумно вздохнул. Улыбка по-прежнему не сходила с губ, грудь распирало от радости. Сердитый взгляд принца убивал последние сомнения, а его сопротивление умиляло.

— Прекрати! — не выдержал наследник.

Азимут тоже не выдержал — рассмеялся. Тут же пришлось вскочить и отпрыгнуть подальше — принц снова воспламенялся.

— Я, наверное, пойду! — давясь смехом, заключил Азимут. И, не дожидаясь реакции, поспешил к выходу.

— Стоять!

Кузен замер статуей — смех смехом, но когда Эрик говорит вот таким тоном, сразу вспоминаешь — он не только друг детства, он будущий правитель.

— Ты забыл это, — красноволосый указал на камзол и недвусмысленно поморщился.

— Ах да! — кузен сделал нарочито осторожный шаг к шкафу.

— Азимут!

— Всё-всё! — примирительно воскликнул тот. — Просто я подумал, что тебе не помешает лишняя возможность сблизиться с Настей. Но если ты против…

— Какая ещё возможность?

Нет, поведение Азимута переходило все границы. Его улыбочки и ужимки бесили невероятно. Эрик уже подумывал задать кузену хорошую трёпку, потому что поставить на место обычными способами совесть не позволяла — родственник и друг детства как-никак.

— Ну… Настя согласилась быть подружкой невесты.

— И что теперь? — холодно осведомился Эрик.

— Ну как… Проклятье! Эрик, я понимаю, что ты — редкий гость на свадьбе, но только не говори, что не знаешь свадебных традиций Фаргоса! — Доставучий кузен одарил новой хитрющей улыбкой. — Но если ты так против, то я, конечно, заберу.

Он уже подошел к шкафу и взялся за вешалку с парадной одеждой, когда в спальне прозвучало суровое:

— Не тронь.

Эрик действительно очень редко посещал свадьбы. А зачем? Чтобы посмотреть на торжество глупости и скудоумия? Послушать бесчисленные ахи-вздохи, пожелания невероятной любви и несгораемой страсти? Увидеть, как толпа, вдохновлённая примером молодых, качается в такт музыке, как обжимаются и целуются парочки гостей, и даже прислуга сходит с ума под напором господского праздника? Глупо. Слишком глупо.

О том, что любовь проходит, а страсть если не утихает, то выгорает, Эрик знал не понаслышке. В конце концов, все заявления о разводах аристократии проходят через королевскую канцелярию, а слушанья по особо важным тяжбам требуют присутствия кого-либо из королевской семьи — чтобы сомнений в законности решения не возникло.

Король Брейг не слишком жалует такую работу, говорит, что это сродни чтению женских любовных трактатов. Эдиза слушаний избегает — несмотря на стойкость характера, после заседаний суда неизменно плачет, чем подтверждает мнение его величества. Так что законность большинства решений по бракоразводным процессам обусловлена присутствием кронпринца. И кому как ни ему знать, чем кончается пылкая, невероятно романтичная любовь?

Конечно, до развода доходит редко. Большинство пар высшего сословия предпочитает следовать рациональной схеме: в первые годы брака, пока ещё жива страсть, пара старается обзавестись наследниками, а когда чувства испаряются… они просто заключают договор об «отсутствии претензий». Фаворитки и фавориты, чьё присутствие ничуть не порицается супругами и окружением, явление настолько обыденное, что о нём даже не задумываются. По прошествии лет, мало кто вспомнит, какие пожелания звучали на свадьбе, и тот факт, что пожелания не сбылись… Проклятье! Да кому он интересен?!